копирайт -- http://www.submarine.id.ru/pokrovski.php

Старпом Коровин был известен как существо дикое, грубое и неотесанное. Огромный, сильный как мамонт, к офицерам он обращался только по фамилии и только с добавлением слов «козёл вонючий».
– Ну ты, – говорил он, – козёл вонючий! – И офицер понимал, что он провинился.
Когда у офицерского состава терпение все вышло, он – офицерский состав – поплакался замполиту.
– Владим Сергеич! – начал замполит, – народ… то есть люди вас не понимают, то ли вы их оскорбляете, то ли что? И что это вы за слова такие находите? У нас на флоте давно сложилась практика обращения друг к другу по имени отчеству. Вот и общайтесь…
Старпом ушел чёрный и обиженный. Двое суток он ломал себя, ходил по притихшему кораблю и, наконец, доломав, упал в центральном в командирское кресло. Обида все ещё покусывала его за ласты, но в общем он был готов начать новую жизнь.
Вняв внушениям зама, старпом принял решение пообщаться. Он сел в кресло поудобней, оглянулся на сразу уткнувшиеся головы и бодро схватил график нарядов.
Первой фамилией, попавшейся ему на глаза, была фамилия Петрова. Рядом с фамилией гнездились инициалы – В. И.
– Так, Петрова в центральный пост! – откинулся в кресле старпом.
– Старший лейтенант Петров по вашему приказанию прибыл!
Старпом разглядывал Петрова секунд пять, начиная с ботинок, потом он сделал себе доброе лицо и ласково, тихо спросил:
– Ну… как жизнь… Володя?
– Да… я вообще то не Володя… я – Вася… вообще то…
В центральном стало тихо, у всех нашлись дела. Посеревший старпом взял себя в руки, втянул на лицо сбежавшую было улыбку, шепнул про себя: «Курва лагерная» – и ласково продолжил:
– Ну, а дела твои как… как дела… Иваныч!
– Да я вообще то не Иваныч, я – Игнатьич… вообще то…
– Во-обще то о, – припадая грудью к коленям, зашипел потерявший терпенье старпом, вытянувшись как вертишейка, – коз-з-зёл вонючий, пош шёл вон отсюда, жопа сраная…

копирайт -- http://www.submarine.id.ru/pokrovski.php

В дверь деликатно постучали.
-Да, - недовольно ответил начмед, отложив цветастый журнальчик и спустив ноги со стола.
-Тащ майор, - можно вас? У нас неувязочка там с партизанами. С переподготовщиками то есть.
-Что за неувязочка, лейтенант? Чего неспокоен?
-Э-э-э, они колоться отказываются... Ну, не хотят прививки делать, - спешно поправился молоденький лейтенант медслужбы.

Опытный военный врач с грустью глянул на осиротевший кроссворд и ворча направился на подмогу молодёжи.
На первом этаже санчасти в углу коридора, сверкая гражданскими брюшками и веселя персонал элегантными пёстрыми семейными трусами, сидело несколько переподготовщиков.

-Ну что вы, ё-моё, как детский сад, чесслово. Здоровые мужики, а уколов боитесь!??, - возмутился начмед.
-Дык, товарищ доктор, эскулапы ваши колоть как следует не умеют. Иголки гнут об нас. Мы что, манекены что ли, или трупы какие, чтоб тренироваться?!
-Так, что, мне самому вас колоть?! Не пожалеете? Я давно не практиковался. Детский сад, ползунковая группа, ясли, ё-моё, - ворчал доктор, непроизвольно поднимая в памяти случаи из практики.
- Ну случилось один раз, так что теперь?
-Уж лучше, товарищ доктор, заболеть лихорадкой вашей бубонной, чем уколы такие, - оглянув страдальцев, заявил за всех самый представительный из них.
Его товарищи забузели, выражая коллективный "одобрямс".

Майор Чуприн прошёл долгий трудный путь военврача. Куда только не закидывала его судьба. Что только не приходилось делать, в какие только ситуации не попадал. Роды принимал в кузове шишиги, резал гнойный аппендицит на борту вертолёта, делал искусственное дыхание нажравшемуся партийному вожаку изо рта в рот, но вот такого организованного бунта пациентов он на своей практике не помнил.

-Хотя..., - подумал он..... Ну, конечно!.... Однажды, в богом забытом гарнизоне нужно было прививать группу детсада. Малыши плакали, кричали, вырывались из рук, заводя друг друга стадным страхом. Молодой тогда врач среагировал моментально. Пакет "Гусиных лапок" в течение получаса опустел, зато довольные малыши, получив сладости, были привиты и отправлены спать для успокоения переживаний.

- Технический перерыв, - объявил начмед и, развивая полезную идею, направился в свой кабинет. Через пару минут вернулся с портфелем в руке. Отправил погулять фельдшера, и начал приём.
Первый клиент настороженно заглянул в процедурную.
- Иди сюда, воин, - поманил пальцем майор.
- Только если вы, как он, ... лучше пойду я, - начал было партизан с порога, не решаясь войти.
- Десерт будет, - сказал майор.
- А?
- Обезболивающее.
- Да ну, начальник. Шо я, маленький?
- Иди, пока добрый.
Партизан получил прививку и с довольной рожей вышел в коридор. Потом была небольшая заминка, впечатления сошли в народ и процесс пошёл без задержек и осечек. Двери открывались, закрывались, партизанщина прививалась, а молодые лейтёхи зауважали начмеда ещё больше. Минут через полчаса майор затосковал по кроссворду, позвал кого-то из лейтенантов, поделился передовым опытом и вернулся в кабинет. Прошёл час. Начмед, решая кроссворд, успел вздремнуть в кресле. Разбудил стук. Один из лейтёх.

- Ну?
- Тащ майор, неувязочка вышла.
- Опять неувязочка?
- Так вы понимаете, вы как ушли, они, черти, по второму кругу прививаться пошли. Через окно в коридор залезали с улицы и шли на процедуру. В общем, мы их пока вычислили, человек пятнадцать двойные дозы получили. Может, сделать чё надо?
- Ничего им, лейтенант, не станется. Портфель только верни!

Лейтенатик молча повиновался и вышел.
Майор открыл портфель, вынул опустевшую бутыль из-под спирта, посмотрел на свет, поболтал капли на дне и тяжело вздохнул.
-Век живи, век учись! Разбавить надо было...
В памяти всплыли довольные мордахи малышей из далёкого гарнизона...

- Сань, а Сань! Я тут пока в госпитале лежал, вы какой-то зачет по брусьям сдавали. Как правильно упражнение называется, скажи, а? - вопрошал Ваня Пупкин у своего сокурсника.
Ваня Пупкин. Каким ветром этого паренька, имевшего рост метр пятьдесят в прыжке на коньках с батута, наивное веснушчатое лицо, уши, навевавшие воспоминания о такси с раскрытыми дверцами, паническую боязнь противоположного пола (не уверен, что даже на настоящий момент он расстался с девственностью) и абсолютную отрешенность от мира сего занесло в академию имени Жуковского не знал никто. На занятиях по физподготовке он умудрялся смешно даже просто висеть на перекладине (если удавалось допрыгнуть). В итоге после попыток пяти сдать зачет по любому виду упражнений ему приходилось бежать к преподавателю, 'ставить рапорт на стол', клятвенно заверять, что уж к следующему-то зачету он точно приобретет силу Геракла и телосложение Аполлона и умолять на этот раз как-нибудь уж поставить ему зачет. После чего капитан со вздохом убирал булькающий 'рапорт' в ящик стола, посылал Ваню, которого кроме как 'гимнастом' уже и не называл, взять в подсобке краску и кисть и что-нибудь подкрасить в спортзале и выводил в зачетной ведомости столь вожделенное Ваней 'удовлетворительно'. На этот раз Ваня умудрился больше месяца проваляться в госпитале, а наш факультет как раз за то время сдал зачет по брусьям по упражнению №N, что-то вроде 'подход-выход силой-мах ногами-кувырок-ё@нуться-не сломать шею-отход', и вот теперь бедолага допытывался, как именно называлось то извращение на брусьях, заранее мысленно прикидывая литраж очередного 'рапорта', который ему придется за него отдать…
- Короче так, Ванек, не кани! Брусья - это тебе не перекладина. Тут не надо заучивать всю последовательность движений, так как каждое упражнение имеет четкое название! То, что мы сдавали, называется…
Санек. Личность весьма неординарная. Личико ангелочка и душа дьяволенка. Если старушка спрашивала у него на улице, как бы ей попасть на Красную площадь, то после объяснений, данных ей с лучезарной улыбкой и светящимся в глазах желанием облагодетельствовать все человечество бедная бабуля отправлялась куда-нибудь в направлении станции Бирюлево-товарная…
До конца дослушать ответ Санька мне не дал рык капитана:
- Тащщщи курсанты! Строиться! В три шеренги становись!!! Так! Сегодня по плану занятий… (Далее последовал список программы по совершенствованию наших организмов) Все всё поняли? Вопросы есть?
- Тащ капитан! Курсант Пупкин! Разрешите обратиться! - раздался с левого фланга робкий голос Вани.
- А! Наш гимнаст! Ну давай, разрешаю, обращайся!
- Тащ капитан, а… Когда можно будет… Ну тем, кто не сдавал… Сдать зачет…
- Мля! Ты военнослужащий или где?! Ты тут не жопу мни, а громко и четко сформулируй свой вопрос!
Пупкин напрягся…
- ТАЩ КАПИТАН, РАЗРЕШИТЕ УЗНАТЬ, КОГДА МОЖНО БУДЕТ СДАТЬ ЗАЧЕТ ПО КУНИЛИНГУСУ НА БРУСЬЯХ?!
Повисла секундная пауза, затем третья шеренга легла… Первые две продолжали стоять, хотя от смеха ноги и подкашивались… Я скосил глаза на Саню - такое выражение лица я уже один раз видел… У моего кота, который со стола однажды целый пакет сметаны скинул… Капитан побагровел…
- Твою мать!!! По какому еще, нах… кунилингусу??? Ты у меня, гимнаст-извращенец, еще и по минету на перекладине зачет сдавать будешь!!!
Слегла вторая шеренга… Первую положил последующей за этой репликой вопрос Пупкина, который стоял с уже малиновыми ушами и никак не мог понять причину всеобщего веселья.
- А что - все уже сдали?..

- Боря... Бо-о-о-ряя... Боря-я-я-я... Твою богу душу! Ма, Ма, Мма... - рассыпая горстями овес на площадке между конюшней и сараем, приговаривал наш конюх- хохол Санька Маслов.
Вопросительно-осторожное хрюкобормотание было ему ответом. Из за угла выглядывала довольная и хитрая морда нашего хряка Борьки. Ах, что это была, братцы, за морда! Нет, это даже не морда, это была РОЖА! - ХАРЯ! - РЫЛО! -РЫЛИЩЕ!... Огромное, с маленькими заплывшими подлыми глазенками, лоснящееся складками вдоволь откормленного отборным алтайским овсом, наваристыми помоями с пограничной кухни и откопанными целебными и питательными кореньями. Бока хряка были круглыми как у бочонка, ростом он был со взрослую кавказскую овчарку. Имея такой авторитетный вид и соответствующую силищу, это хрюн часто наглел и показывал всем свой дрянной свинский, в прямом смысле этого слова, характер, ровно до того момента, пока не получал кирзачом со всей дури в свой розовый пятак (размером, кстати, с мишень для малокалиберного пистолета). Но и даже после этого нагоняя его грозный и недовольный рык и ор (хрюканьем там и не пахло) пугал местных ворон, которые как по команде резко взмывали в небо, видимо, принимая этот гул за запуск нашего ГТСа без глушака.
Особым местом дислокации СВИНА была площадка возле конюшни, так как там почти всегда стояли ароматные навозные лужи, в которых Боря любил вдоволь поваляться и понежиться под теплым алтайским солнышком, кроме того, рядом находился еще и сарай, где хранился овес для лошадей.
Любимым ежедневным занятием этого свинохряка было совершать подкоп под овсяный склад. Делал он это самозабвенно, отдаваясь любимому делу весь и без остатка. Его пятак углублялся в землю с настойчивостью, интенсивностью и силой шагающего экскаватора. Если бы Боря копал яму для нужд ПОГЗ или с целью поиска нефти, то его бы усилия только поощряли, поскольку КПД его при этом действии превышал своей мощью все мыслимые и немыслимые параметры. Бригада землекопов типа «А ля Стаханов» отдыхает! Эх, да что там говорить! - Вырыть кимберлитовую трубку для поиска алмазов длиною в несколько километров при помощи Бори не составило бы нам никакого труда. Лишь бы овса хватило! Наглый же хряк, используя свою убойную силищу, имел одну единственную цель - добраться до заветных и нежно обожаемых им зерен овса.
Прорыв яму под венцом сарая, хряк Борис с силой тарана для крепостных ворот бил своим толстым бортом по косяку (отчего дрожал весь сруб, а иногда даже сыпался шифер), после чего вглубь ямы через щели в досках пола начинал сыпаться золотой дождь из зерен, куда Боря немедленно забирался и, осыпаемый своим любимым лакомством, начинал релаксировать и даже, как нам казалось, при этом нагло улыбался. Удовлетворенное хрюканье, перемежаясь со смачным чавканьем, разносившиеся при этом по округе, убедительно доказывало справедливость выражения «жрёт как свинья».
Закапывали мы эту яму почти ежедневно, трамбовали, забрасывали стеклом и острыми железками, но... С маниакальным упорством графа Монте Кристо эта жирная скотина либо выкапывала новую яму либо... разрывала старую. Наши попытки закрыть Борю в свинарнике не приносили значимых результатов, поскольку через короткий промежуток времени приходилось чинить выбитые калитки, и вместе с Борей ворованным овсом теперь питались уже все наши заставские свиньи, которых этот «предводитель свинячьего дворянства» брал с собой за компанию... Сволочь! Что тут скажешь?! Свинья, она и есть свинья...
Наша борьба с хряком была упорной и долгой. Участвовали в ней все пограничники заставы. В конце концов, это стало делом принципа! Кто кого? Даже часовой помимо несения основной службы старался четко следить за свинарником и сараем на предмет нарушений и, если замечал Бориса у овсянника, сразу же звонил связисту Лехе с вышки и предупреждал о происходящем или готовившимся злодеянии. Далее после чего свободный от нарядов «молодой» (а потому, видимо, и самый ответственный пограничник) по настоятельной просьбе "старших товарищей" отгонял Бориса от сарая и закапывал яму, но уже через полчаса все повторялось заново.